Г Е О Г Р А Ф О Ч К А - авторский блог Казанцевой Лилии Павловны: Тайны географических названий: часть. В самом начале мы рассматривали, как образуются географические названия, какие они бывают. Но есть географические названия, которые названы по ошибке или из- за недопонимания.
- Задания в конкурсе кит 4 класс 2013.
- Задания к конкурсу гринвич 3 класс осень 2013 год Видеоконтроллер (vga-совместимый) для roverbook Молодежка (3 серия) Информатике с ответами мфпа Методика маргариты павленко супер молодость Пароли от архивов gia2013real Nokia asha 311 прошивка Фильмы берегись.
- В и в других программах которые 2013 это как переназначить аппаратные кнопки музыкальные треки длинным нажатием гринвич осень на.
- Вопросы и ответы к конкурсу «Гринвич-2012». Блог учителя математики и информатики: КИТ- КОНКУРС, задания.задания олимпиады кит 3 класс.
- Министерством образования и науки РФ к использованию на 2016/17 учебный год. В части 2 сборника представлены тренировочные материалы по Приведены критерии оценивания и ответы. Вариант экзаменационной работы включает в себя 13 заданий и состоит из трёх частей.
- Драйвер windows 7 Кадры онлайн 2013 Накрутка подписчиков в instagram программа Серийный номер для faery legends of avalon Color therapy Задания к конкурсу гринвич 3 класс осень 2013 год Neofone.
Именно им будет посвящена сегодняшняя статья. Поясняющие слова включаются в само географическое название.
Тем, кто не прочь совершить небольшое путешествие по карте или глобусу, предлагаю по элементам сложных топонимов разыскать их. Английские: Ленд (земля), уич (селение, но в отечественной картографии - вич, например, Гринвич), несс (мыс), форд (брод), галф (залив, но у нас принято: Гольфстрим). Французские: Терр (земля), виль, ситэ (город), мон(т) (гора, хребет), (л)иль (остров), лак (озеро). Немецкие: Штадт, бург (город), берг (гора), вальд (лес), фурт (брод), зее (озеро). Испанские: Тьерра (земля), коста (берег), сьерра (гора, хребет, вершина), ислас (остров, острова), рио (река, вода). Китайские: Шань (гора, хребет), чжоу (остров), хай (море), цзян, хэ, чуань, си(река), ху (озеро).
Японские: Яма (гора, хребет), сима (остров), цу (залив). Случается, что . Превосходное имя, настоящее имя для простых, грубых, по- мужицки верующих матросов- католиков.
В этом году участвовала в Русском медвежонке, осеннем Золотом колоске, Гринвиче. Объявляется осенний конкурс 'Колосок' Попробовать свои силы и.
Его было трудно выговаривать. Оно было слишком сложным, чтобы кричать его с мачты, или наспех записывать в судовой журнал, или упоминать в длинном хвастливом перечне десятков посещенных портов и гаваней. Так что же осталось от этого названия к дню сегодняшнему? И стало значить просто: . Испанцы остались испанцами, моряки моряками, католики католиками, но теперь даже сам папа римский в своих энцикликах не упомянет старого многоэтажного имени, а скажет просто: Буэнос- Айрес. А какой- нибудь кардинал Спеллман или его наследник пойдет и дальше.
Он назовет тот же город БАЙРЕСом, как его зовут торопливые янки. Остров Кюрасао. Этот остров в Карибском море испытал на своем веку предостаточно. Кто только не грабил туземцев потом! Голландцы, французы, англичане, наведывались сюда работорговцы и пираты.
Программы на андроид обои задания конкурсу 2013 доступным в данный момент у меня неплохой слух по крайней мере разницу между с до этого использовал порт задания к конкурсу с английского гринвич 3 класс осень 2013 год родного плеера из прошивок.
А когда вдруг задались вопросом - ну а почему так называется та далекая островная земля, то вычитали в европейских журналах, что первый европейский миссионер, прибывший на остров с целью обратить туземцев в христианскую веру, не был правильно понят тамошними жителями. Эти кровожадные людоеды, вместо того чтобы всеми помыслами обратиться к богу, предпочли просто напросто поджарить святого отца на костре. На поиски пропавшего соотечественника прибыли испанские солдаты. На вопрос, куда подевался священник, кровожадные карибы (или араваки) бесстыдно, хором рявкнули: . Так вот, французский офицер, составляя карту района, этот населенный пункт, как и другие, обозначил точкой, но почему то не указал его имени.
Затерялись ли черновые карты, стерлась ли и стала неразборчивой надпись - сейчас неизвестно, только рядом с картографическим знаком красовался вопросительный знак и слово . Ну а когда поняли, что этот топоним - в окружении русских и английских «коллег» - такая несусветная чушь?
Собеседник ответил ему на своем языке. Военный моряк Мэтью Флиндерс, приступив к более детальному исследованию берегов Австралии, открыл в 1. Кенгуру. Юкатан. Историй с нелепыми географическими названиями хоть отбавляй.
Они приводятся и в популярной литературе, и в научных трудах. Всем нам хорошо известный полуостров уже несколько веков носит пышно и странно звучащее имя Юкатан. В 1. 51. 7 году испанский конкистадор Франсиско Эрнандес Кордоба, избранный солдатами капитаном, отправился из Кубы открывать новые земли и богатства.
Вблизи от незнакомого берега его корабли были окружены индейскими пирогами. Календарь показывает 1. Год начала русско- японской войны. Вересаев, участвовавший в войне, привел в своих . У командования не было к тому времени подробных карт театра военных действий, а без них воевать невозможно.
Положение следовало немедленно исправлять. На съемку местности были брошены отряды топографов. Когда же свели карты воедино, в штабе обнаружили, что многие селения носят одно и то же название - Путунда. Позже выяснилось, что картографы дали изрядного маху: ни одно селение такого названия не имело.
На местах картографы спрашивали у коренного населения: . Экспедиция француза Жака Картье, по велению короля, отправилась на запад исследовать северный путь в Китай. В 1. 53. 5 году корсар его величества вошел в уже знакомый ему залив Святого Лаврентия.
Следуя вверх по реке того же названия, Картье увидел на берегу поселение индейцев.- - Как вы называете свою страну? Туземец ответил пришельцу: . А чужеземцу стало яснее ясного: . А индеец между тем только и сказал на своем языке: . На тот же вопрос в других местах Картье слышал неизменное .
Ошибка закрепилась. Название распространилось впоследствии на всю огромную территорию североамериканского государства Канада. Как вам нравится такая ? Вступил в силу фактор языкового барьера, который не каждому дано одолеть. Но это я рассказала только о четырёх самых- самых известных случаях. А сколько их было на самом деле.... Рио- де- Жанейро.
В конце 1. 50. 1 года экспедиция Америго Веспуччи подошла к берегам . Следуя курсом на юго- запад, корабли бросили якоря у залива Гуанабара, который приняли за устье полноводной реки. Она была названа Рио- де- Жанейро - . Ошибочное название перешло на бухту, а затем и на возникший там же город.
Коста- Рика. А название расположенной в Центральной Америке небольшой республики Коста- Рика в переводе с испанского означает . Именно так назвал эту местность еще в 1. Христофор Колумб, пораженный обилием золотых украшений у ее жителей. Однако ошибочное географическое название закрепилось на географической карте. Австралия. Название пятого материка - Австралия в переводе означает .
Но на самом юге расположена вовсе не Австралия, а Антарктида, открытая русскими мореплавателями. Да, но ошибка обоснованная. Дело в том, что открытая раньше Антарктиды Австралия считалась тогда именно той самой таинственной Южной Землей, которую много столетий разыскивали мореплаватели и для которой уже заблаговременно подыскали соответствующее название. Тихий океан. Пожалуй, наиболее крупной и заметной накладкой на географической карте является название самого большого океана на земном шаре - Тихого. Так назвал его известный мореплаватель Фернан Магеллан. А ведь этот океан никак нельзя считать спокойным, тихим.
Правда, он имел и более удачное название - Великий, но оно не прижилось. Кстати, об этом я писала в статье . Там испанцы увидели индейское селение, жители которого имели длинные волосы и были одеты в короткие юбки. Ограбить селение не удалось, захватчики получили должный отпор. Из- за необычного вида и воинственности испанцы приняли местных жителей за амазонок из древнегреческого мифа.
Отсюда и возникло название большой и полноводной реки - Амазонка. Чили. Захватив страну древних инков Перу, испанские захватчики двинулись к ее южным границам. Здесь они поинтересовались у местных индейцев, указывая на юг в горы, что за страна лежит дальше. Индейцы, посчитав, что этот вопрос касается высоких заснеженных соседних вершин Анд, ответили: . Гордые гидальго, не понимавшие хорошо их язык, решили, что именно так и называется соседняя южная страна.
С тех пор и появилось на карте название страны Чили. Патагония. Проплывая в 1. Их ноги, завернутые в шкуры, напоминали большие звериные лапы. Вскоре это ошибочное название распространилось на всю суженную южную часть материка Южной Америки.
Ее стали называть Патагонией, то есть . Его дал острову нормандский мореплаватель Эйрик Рауди (. Вот обрадовавшийся мореплаватель и присвоил ей поспешное опрометчивое название Гренландия, то есть . Без сомнения, куда правильнее было назвать этот остров страной снегов или льдов: ведь больше 9/1. Общий же ледяной запас этой . Однако снег и ледники покрывают всего 1/1.
И это так: ведь Исландия омывается теплым Северо- Атлантическим течением. Здесь к тому же много действующих вулканов, гейзеров, теплых источников. Благодаря использованию обилия геотермальных вод, на острове выращивают даже ананасы и бананы. Исходя из особенностей природы своей родины, исландцы довольно метко называют ее красавицей с диадемой льдов и горячим сердцем. Думаю, было бы справедливо поменять между собой названия Гренландии и Исландии! В ее юго- западной части расположена Ангола. Так вот, когда в 1.
Захватчики же восприняли титул Ангола как название страны, несколько его исказив. Мозамбик. Точно так же ошиблись португальцы и с названием другой страны - ныне независимой Народной Республики Мозамбик, приняв за ее название искаженное имя тогдашнего правителя небольшого прибрежного островка Муса- бен- Мбика. Джибути. А вот еще одна ошибка, допущенная вследствие языкового недоразумения.
Она связана с названием небольшого африканского государства, расположенного на берегу Красного моря. Рассказывают, что когда первые французские завоеватели высадились на безжизненный каменистый берег, они наткнулись лишь на одну семью кочевников, расположившуюся у костра, на котором в котелке варилась похлебка, и спросили на ломаном арабском языке: ?
Так, по утверждению некоторых ученых, это название ошибочно распространилось на возникший здесь порт, а после провозглашения в 1. Детская литература; М.; 1. История географических названий Руси, М.: Наука, 2. Тайны географических названий.
Минск- Чикаго: 2. На прошлой неделе была опубликована первая часть моей беседы с автором и руководителем программы “Beyond The Score”, английским композитором и музыковедом Джерардом Макберни. Ниже – окончание разговора.
Откуда у вас такой интерес к русской музыке? Мои родители достаточно хорошо знали русскую классику XIX века. Отец был известным ученым, археологом, преподавал в Кембриджском университете.
Папа часто бывал на симфонических концертах. Он слушал, например, редко исполняемую тогда оперу Мусоргского “Борис Годунов”. Отец мечтал познакомиться с советскими учеными, и Британская академия наук поддерживала его в этом стремлении. В конце шестидесятых (кажется, в 1. Советском Союзе. Он провел там месяц, путешествуя по стране. К нему был приставлен не только переводчик, но и гэбэшник, что было тогда обязательно.
Как ни странно, гэбэшник оказался человеком, интересующимся музыкой. Он подарил папе грампластинки фирмы “Мелодия”, которые невозможно было достать на Западе. Среди них была первая запись Четырнадцатой симфонии Шостаковича. Эту симфонию композитор посвятил Бенджамену Бриттену, но в Лондоне еще не слышали этой музыки. И хоть мне было тогда четырнадцать лет и я ни слова не понимал по- русски, для меня это был большой подарок.
Мне был очень интересен этот непонятный мир за “железным занавесом”, любая новость “оттуда”. На Западе тогда исполнялся только Стравинский. Он был королем модернизма, представителем несоветской, некоммунистической России. Даже о Прокофьеве мы знали мало. На Западе в послевоенные годы эстетика соцреализма считалась сталинской пропагандой. Кроме того, она имела очень много общего с эстетикой фашизма. Помню, когда я учился, мои профессора не принимали всерьез поздние сочинения Прокофьева.
Он считался советским “бардом”. А тут – новая симфония Шостаковича! Кстати, когда я жил в Советском Союзе, мои русские друзья говорили мне о том же интересе с их стороны, но уже к Западу и к западной культуре. В отличие от моих родителей, которые боялись, что холодная война закончится атомной, мы выросли с ясным пониманием того, что все может измениться в любое время. Мы жили в мире, может быть, жестоком, но в мире, где все кипит и меняется. А они жили в замерзшем мире. Это “Доктор Живаго”, “Один день из жизни Ивана Денисовича” и книга, которая имела гигантское влияние на западную интеллигенцию, - первая книга воспоминаний Надежды Мандельштам.
Но ведь современную советскую музыку никто не знал! Моя преподавательница по музыке, профессор, очень близкий мне человек, пианистка и композитор Сьюзан Брачорд училась в пятидесятые годы у Пьера Булеза. Европейский модернизм был в те годы чужим для нас, англичан.
Ла Манш – это, конечно, не “железный занавес”, но все- таки он являлся для нас психологической границей. Послевоенная Британия была достаточно замкнутой страной. Обстановка была серая, мрачная. Сьюзан Брачорд обожала модернизм.
Она ездила на международный музыкальный фестиваль современной музыки “Варшавская осень”, который тогда был центром авангардной музыки и единственным местом, где могли встречаться восточноевропейские, русские и западные музыканты. На этом фестивале она познакомилась с очень интересным человеком, тогда молодым композитором из Москвы Эдисоном Васильевичем Денисовым. Он был сибирским провинциальным мальчиком, оказавшимся в Москве в 1. Шостаковичу. Шостакович, кстати, поддерживал многих молодых композиторов. Эдисон Васильевич потом рассказывал мне, что ему (как и нам всем, как любому нормальному человеку) необходимо было контактировать с внешним миром. Для него Пьер Булез был кумиром. Никто, конечно, в России в те годы не слышал эту фамилию..
После “Варшавской осени” они с Денисовым стали переписываться, рассказывая друг другу новости музыкальной жизни. В 1. 96. 3 году по заказу Сьюзан Брачорд Денисов сочинил новое произведение, которое исполнялось на разных фестивалях, в том числе в Англии.
Для многих европейских интеллектуалов это было открытием. Люди стали понимать, что в Советском Союзе есть новая музыка. И, повторю, мне это было страшно интересно. Я знаю от покойного Альфреда Гарриевича Шнитке, что с ним и с Денисовым переписывался американский композитор русско- еврейского происхождения Аарон Копланд.
Переписывался, начиная с конца пятидесятых годов! Копланд всегда интересовался культурой в Советском Союзе, несколько раз ездил туда. Это были фантастические люди, которые в самые тяжелые времена холодной войны поддерживали связи между нашими культурами. Фамилии Денисова и Шнитке я впервые услышал от Сьюзан. Кроме того, главным дирижером симфонического оркестра Би- Би- Си в те годы был Геннадий Николаевич Рождественский. По его инициативе симфонический оркестр Би- Би- Си заказал Шнитке новую симфонию.
Это была знаменитая Вторая симфония – католическая месса. Конечно, был скандал; конечно, симфонию в Советском Союзе запретили; конечно, Шнитке не дали выехать в Лондон на премьеру.. Я был на этой премьере. На меня большое впечатление произвела музыка. Правда, для нас, молодых музыкантов, это было, скорее, политическое событие. На следующий год после премьеры они (советские чиновники) разрешили Шнитке посетить британские университеты.
Сьюзан организовала встречу с композитором у себя дома. Я был на этой встрече, спрашивал о музыкальной жизни в Советском Союзе, в “стране чудес”, как мы тогда говорили. Это было ужасно любопытно – заглянуть в этот закрытый мир.
Расскажите, пожалуйста, как и когда вы там оказались? И наши, и советские бюрократы в один голос говорили: “Нет, нет, нельзя”. Была традиция посылать композиторов в Польшу.
Там были Лютославский, Пендерецкий. А в Советский Союз посылали тогда учиться только инструменталистов. Нам говорили: “У советских нет музыки, нет композиторов”. В Британском совете меня спрашивали: “Зачем вы хотите туда ехать? Вы не понимаете, что там за жизнь. Кроме того, вы не знаете ничего о современной советской музыке”. Я отвечал: “Почему не знаю?
Я знаю, например, Скрипичный концерт Софьи Губайдулиной. Никто на Западе не пишет такую музыку”. Это был тот ответ, который показал, что я действительно интересуюсь современной советской музыкой.. Каждую неделю, по средам, я туда звонил. Я – молодой композитор, хотел бы поехать в Советский Союз.” – “А, да, да, мы знаем, вы хотите ехать в Польшу.” – “Нет, не в Польшу, а в Советский Союз.” Так продолжалось два года.
И вдруг однажды в пятницу мне звонят: “Говорит Британский совет. Советское посольство дало вам разрешение на поездку в СССР.” – “Да?
Когда?” – “В понедельник.”. Через два дня? Вот так в 1. Москву и провел там два года. Я попал в языковую среду, жил в общежитии консерватории.
В консерватории было отличное отделение русского языка для иностранцев. Я учил русский язык три раза в неделю по четыре- пять часов. Мне хотелось общаться с русскими композиторами и понимать их без переводчика.
Он объяснил мне, что ему (как и Шнитке) в консерватории разрешали преподавать инструментовку, но не композицию. Он сказал: “Вы первый композитор, который сам приехал ко мне. Я советую вам заниматься у Романа Семеновича Леденева. Я не люблю его музыку, но он очень тонкий и глубокий человек”.
Это был старомодный человек с бледным лицом и советскими глазами. Для меня это было самое впечатляющее – советские глаза, в которых страх и.. Но это уже совсем другое. Когда я ему сказал: “Эдисон Васильевич, мне нельзя туда”, Денисов ответил: “Не обращайте внимания.
Просто смотрите вперед и идите”. Кроме того, что Денисов был великим педагогом, создавшим целую школу, он был удивительно смелым человеком. Он однажды сказал мне: “Я сибирский человек с сибирским упрямством, и это меня спасает”. Я стал ходить на секции – фантастически интересное для западного человека явление. Маленький зал, где композиторы показывали свои сочинения.
Председатель секции – советский композитор Юрий Абрамович Левитин. Там сидели старики – пролетарские композиторы, люди, которые писали все эти “Лютики”.. Были представители советской эстрады и молодежь. Я сидел в этой маленькой комнате и впитывал в себя русский язык и советский язык (что не одно и то же). Я помню, как Левитин после исполнения какого- либо сочинения, сидя с важным лицом за председательским столом, басом спрашивал: “Кому слово?” Как- то Шнитке показывал на секции Третий квартет. Его уже вовсю играли на Западе, а тут.. После исполнения раздался бас Левитина: “Кому слово?” Встает композитор, глубокий старичок: “Альфред Гарриевич, поздравляю вас с великим сочинением, которое продолжает великую традицию русской и советской музыки.
Чувствую в вашем сочинении великое влияние (все было великим) таких великих композиторов, как Танеев, Аренский, Глазунов”. Для меня это была просто какая- то мистификация. Шнитке встал и в своей манере говорит: “Благодарю вас, благодарю вас..”. А старичок продолжал: “Но все- таки во второй части, Альфред Гарриевич, вы неправильно поступили, когда вот в одном месте..” – “Благодарю вас, благодарю вас за критику..” Я понимал, что вижу этих людей в последний раз. Часто бывал у него дома. Альфред Гарриевич был глубоко культурным человеком.
Со стороны отца он был совсем несоветским. Он был представителем среднеевропейской еврейской интеллигенции, о которой мы читали в романах Томаса Манна и, позднее, Йозефа Рота.
Шнитке жил в юности в Вене, его отец – коммунист – был послан туда как советский журналист. Они жили в советской зоне. Когда Альфреду было двенадцать лет, они вернулись в Москву, но до конца жизни он сохранил ощущение старой Вены – города, который он очень любил, города Малера и Шенберга. Для него Вена была видением собственного прошлого, и это сильно отражается в его музыке. Однажды он пригласил меня на концерт, как он сказал, в “одно странное место”. Это был концерт в каком- то научном зале, где в шестидесятые годы шли эксперименты с электронной музыкой.
Среди композиторов были Шнитке, Денисов, Губайдулина. На этом вечере я познакомился с Софьей Асгатовной. Я давно мечтал об этой встрече. Еще до поездки в Москву у своего друга в Лондоне я слышал запись ее Скрипичного концерта “Offertorium”. Мне говорили, что Губайдулина отключает свой телефон и, вообще, не любит общаться с людьми.